26.12.2011

Предрешённый выбор Туркменистана

Руслан Бабанов

Балансирование между интересами Израиля и Ирана допустимо для Туркменистана до тех пор, пока вопрос не встанет ребром. Избежать неизбежного выбора приоритетов в контексте ирано-израильских противоречий Туркменистану не удастся.

На фоне заявлений официальных израильских лиц о повышенной готовности к войне с Ираном и появления доклада МАГАТЭ о двухгодичных усилий исламской республики создать ядерное оружие особую значимость приняла позиция Туркменистана как страны, способной стать решающим плацдармом наступления или, наоборот, надежным тылом обороны. Известно, что Израиль и Иран длительный период оказывали взаимное влияние на Туркменистан с целью склонить на свою сторону в процессе определения вопроса войны или мира. И если на стороне Израиля в этом споре за симпатии Ашхабада было объективное превосходство, и в том числе поддержка США, то Иран аргументировал свои зачастую категорические требования к северному соседу тесной связью в области экономики и особенностями этнической структуры населения.

Подергать за ниточки

Режиму президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова свойственно совмещать осмотрительность действий с провокационностью подготовительных и пропагандистских мер. Эта политика в глазах традиционных партнеров Ашхабада зачастую принимает образ шантажа, как то происходит в общеизвестных перипетиях отношений с Россией по «газовому вопросу». Аналогичную тактику Туркменистан последние годы применяет при попытках найти компромисс между участием в глобальной экономике, что в значительной степени зависит от позиции Израиля и США, и сохранением мира на своих границах, что уже в большой степени зависит от взаимоотношений с Ираном.

Балансирование между интересами Израиля и Ирана допустимо для Туркменистана до тех пор, пока вопрос не встанет ребром. Уже сегодня присутствие американских вооруженных сил под видом транзитных структур под Ашхабадом и в Мары обозначает ту позицию, которую будет вынужден занять президент Бердымухамедов в случае начала военной операции в Иране, чтобы сохранить власть и респектабельное положение в мировых экономических структурах.

Внутреннее состояние туркменского общества таково, что ему в ближайшей перспективе не угрожают крупные внутренние проявления недовольства. С другой стороны, чрезмерное давление государства делает внутреннее равновесие зависимым от внешних факторов. Решающим из них может стать разрастание конфликтных ситуаций в соседнем Афганистане и начало крупномасштабной войны на юге — в Иране. В таких обстоятельствах Туркменистан окажется подвержен всем бедствиям тыла военной операции и будет нести не только экономические и репутационные потери, но, что существенно важнее, может оказаться целью тех международных сил, задача которых состоит в ликвидации своевольных, авторитарных режимов и захвате ресурсов посредством грубого прививания псевдодемократических институтов. Очевидно, что избежать неизбежного выбора приоритетов в контексте ирано-израильских противоречий Туркменистану не удастся.

Нестабильный интерес

Израильско-туркменские контакты крайне редко становятся предметом наблюдения СМИ, а между тем экономические и политические взаимоотношения двух стран имеют длительную историю и глубокие корни. Одним из краеугольных камней сотрудничества Израиля и Туркменистана в экономической сфере является энергетика. Лидером в этом направлении считается компания «Мерхав», принадлежащая Иосифу Майману. Среди крупнейших проектов, реализованных «Мерхав», в том числе, при помощи высокопоставленного сотрудника администрации президента Туркменистана Александра Жадана, называют полную реконструкцию Туркменбашинского нефтеперерабатывающего завода и Сейдинского НПЗ. Общая сумма инвестиций в эти проекты превысила три миллиарда долларов США. Как сообщает официальный сайт компании, она также успешно реализовала в Туркменистане ряд других проектов «в сферах сельского хозяйства, здравоохранения и безопасности». Майману и его компаньону Михаилу Миркину принадлежала в свое время идея строительства транскаспийского газопровода из Туркменистана в Турцию. Ему же по личному указанию первого президента республики Сапармурата Ниязова было пожаловано туркменское гражданство, ранг почетного консула Туркменистана в Израиле и официальный статус специального посланника по вопросам, связанным с экспортом энергоносителей. В кулуарах неофициальным статусом израильского бизнесмена было звание «казначей Туркменбаши».

Договоренность об открытии посольства Израиля в Туркменистане была достигнута еще в июне 2009 года, а в сентябре послом был назначен бывший легальный резидент «Моссада» в СНГ Рэувен Динэль. Однако уже в начале июня 2009 начальник иранского Генштаба Хасан Фирузабади призвал туркменские власти предотвратить открытие израильской дипмиссии. «Мы предпринимаем все меры, чтобы ограничить влияние сионистов на соседние с Ираном государства, в частности, на Туркменистан и Азербайджан», — заявил Фирузабади. Как следствие, в феврале-марте прошлого года стало ясно, что Динэль не получит аккредитацию от туркменских властей. Его кандидатура не была официально отклонена, но ответом на запросы израильтян было молчание.

С точки зрения геополитики и этнической составляющей связь Туркменистана и Израиля выглядит эфемерной. Преобладающая часть евреев Туркменистана — ашкенази, прибывшие в регион во времена СССР. Согласно официальной информации, самая большая еврейская община страны находится в Ашхабаде и насчитывает до 800 человек. Остальные евреи проживают в районе, находящемся между городами Чарджоу и Мары. При этом в стране нет ни синагог, ни раввинов. Еврейская община Туркменистана не имеет и формального статуса. Усилия израильских общественных структур наладить в Туркменистане общинную жизнь до сих пор были безуспешны, чему свидетельством стал выезд с 1989 года более 1000 евреев в Израиль.

Вместе с тем, в Туркменистане с успехом, при поддержке израильского лобби в Аппарате президента работают бизнесмены еврейского происхождения из других стран. По общим замечаниям участников деловой жизни Ашхабада, самоуверенность такого рода предпринимателей в республике такова, что позволяет им в полный голос заявлять о своей кастовой обособленности. К примеру, малоизвестный широкой публике, владелец одной спекулятивной нефтегазовой компании, работающей в Туркменистане, Левенштейн, привлеченный в России в 1999 году к уголовной ответственности за неуплату налогов в размере около 1 миллиона долларов, в приватных беседах имеет обыкновение заявлять, что в бизнесе имеет дело только с теми, чьей духовной родиной является Израиль, а с «гоями» обсуждать деловые вопросы не испытывает желания. Подобные высказывания не раз звучали и из уст таких бизнесменов еврейского происхождения, работающих в Туркменистане, как Мирский, Могильницкий, Сима и др.

Можно предположить, что излишняя высокомерность подобного рода «предпринимателей», послужила, в том числе, причиной ряда ставших гласными неудач во взаимных отношениях Туркменистана с Израилем. Как сообщают СМИ со ссылками на осведомленные источники, правительство Туркменистана отказалось от заключения сделки с израильской компанией на покупку за 300 миллионов долларов спутника, который мог быть использован как в гражданских, так и военных целях. Эксперты единодушно соотносят это частное событие с обострением внешнеполитической ситуации вокруг Ирана и встречным давлением Тегерана на соседей и потенциальных союзников. Исход переговоров по покупке израильского спутника является креатурой другого затянувшегося сюжета двухсторонних отношений, а именно: открытия израильского дипломатического представительства в Ашхабаде.

В приведенных обстоятельствах взаимного недоверия и напряженности бизнес евреев является важным звеном в торговле природными ресурсами Туркменистана. Однако правительство этой страны демонстрирует стремление ограничить участие западных инвесторов посредническими сделками, проектами по переработке, а в сфере добычи допускает их в определенно наиболее рискованные проекты. Таким образом, объективные геополитические условия и фактор настороженности туркменского руководства делает позиции Израиля и израильского бизнеса в этой республике шаткими при всей значимости современного участия израильтян во внутренней экономической жизни Туркменистана.

Активное давление

Президент Туркменистана Бердымухамедов посетил празднование Новруза в 2011 года в Иране, желая засвидетельствовать укрепление «добрососедства и братства». Между тем, в этно-культурной общности иранского и туркменского народов существуют серьезные бреши. Первая линия раскола — религиозная. Туркмены, в отличие от персов-шиитов, традиционно исповедуют ислам суннитского толка. Языковая и этническая общность существует у Ирана с Таджикистаном, однако отношения с Туркменистаном в этой сфере скорее являются вынужденным заполнением вакуума подлинных социально-экономических контактов.

В этой связи тон отношениям двух государств задает пресловутая торговля ресурсами. Туркменским газом снабжаются северные провинции Ирана, и именно по инициативе Тегерана и при его финансировании в середине 1990-х годов начал реализовываться этот проект. Сегодня Туркменистан и Иран связывают уже два газопровода, по которым в Иран поступает порядка 14 млрд. кубометров газа в год с возможностью увеличения объема до 20 млрд. кубометров.

В 2010 году общий объем иранского нефтяного экспорта в Туркменистан составил 386 млн. долларов и объем импорта — 403 млн. долларов. Всего же за 2009 и 2010 годы товарооборот между двумя странами вырос на 15% по сравнению с предыдущими годами. В настоящее время, согласно заявлению министра торговли Ирана Мехди Газанфари в феврале 2011 года, общий объем товарооборота между Ираном и Туркменистаном превысил 4 млрд. долларов, и, по мнению сторон, есть все возможности и предпосылки для увеличения этого показателя в ближайшие 5 лет до 10 млрд. долларов в год. Помимо этого, во взаимоотношениях Туркменистана и Ирана большая роль отводится реализации совместных проектов. Последним из таковых является строительство железной дороги Казахстан-Туркменистан-Иран, стартовавшее в 2007 году.

На этом перечень значимых совместных экономических проектов двух стран исчерпывается, и выступают совершенно определенные и прагматичные жизненные интересы Ирана по обеспечению безопасности. По этой причине неуклонный дрейф Туркменистана в сторону США, чьи вооруженные силы планомерно и под различными прикрытиями осваиваются в этой стране, вызывает зачастую истеричную реакцию Тегерана. Всякий очередной шаг Туркменистана и США, будь то наращивание сотрудничества в сфере топливных поставок и тылового обеспечения коалиционных войск в Афганистане или углубление сотрудничества в области борьбы с наркотрафиком и терроризмом, вызывает громкие заявления официальных лиц из Тегерана.

Так, 9 ноября член комиссии по национальной безопасности и внешней политики иранского парламента Зохре Элахиан заявила в интервью иранскому информационному агентству Fars, что Азербайджан и Туркменистан служат региональными форпостами израильской секретной службы «Моссад», а также спецслужб США и Великобритании. По ее словам, с территории этих стран действуют базы, цель которых заключается в том, чтобы «направлять и координировать террористические группы, а также проводить операции по сбору разведывательной информации и саботажу против Исламской республики и ее граждан».

Выбор сделан

Приведенное и многие другие заявления иранских чиновников и общественных деятелей свидетельствуют, что не только экспертное сообщество, но и официальный Тегеран признают свершившийся выбор Туркменистана в пользу Израиля и его западных союзников. Этот выбор за президента Бердымухамедова сделала история, расставив международные силы с очевидным преимуществом в пользу США и Израиля. Активные экономические контакты Туркменистана и Ирана оказались недостаточно сильным рычагом для преломления данной тенденции. В свою очередь, Израиль, терпя локальные поражения, регулярной и малозаметной работой достиг серьезных успехов на плацдарме к северу от Ирана. Таким образом, на практике остается без ответа лишь вопрос о степени участия Туркменистана в грядущей операции против Тегерана. Но это зависит от характера самой операции: будет ли она затяжной и направленной на изменение государственного строя в Иране, или локальной и завершится после ударов по ядерным объектам. На сегодняшний день «осведомленные источники» вбрасывают в информационное поле сообщения о готовящейся локальной операции, но, как известно, аппетит приходит во время еды, и при определенных условиях Туркменистан, чья политика «нейтралитета» и «диверсификации», а иначе — угождения «и вашим и нашим» — лишившая его надежных и принципиальных союзников, возможно, окажется в центре огненного клубка Ирана и Афганистана.